Шоколадная война - Страница 18

К оглавлению

- Гоуберт.

Он понял, что Брат Лайн назвал его имя уже два или три раза.

- Да, — ответил Губер.

Брат Лайн сделал паузу, глядя на него вопросительно. Губер вздрогнул.

- Ты выглядишь так, как будто ты сегодня не с нами, Гоуберт, — сказал Лайн. — По меньшей мере, ты сегодня не в духе.

- Извиняюсь, Брат Лайн.

- Говоря о духе, Гоуберт, ты понимаешь, что эта распродажа шоколада для нашей школы является обычным мероприятием?

- Да, Брат Лайн, — он не был уверен в том, что Лайн не знает что-либо о его непосредственном участии в том разгроме.

- И что самое лучшее, Гоуберт, то, что в этом мероприятии участвуют только учащиеся. Учащиеся продают шоколад. Школа только лишь руководит проектом. Это твоя распродажа, это твой проект.

«Дерьмо собачье», — прошептал кто-то так, чтобы Лайн не слышал.

- Да, Брат Лайн, — с облегчением сказал Губер понимая, что Лайн был настолько занят шоколадом, что ему не было никакого дела до вины или невинности Губера.

- Так ты берешь пятьдесят коробок?

- Да, — сказал Губер с рвением. Пятьдесят коробок – это было много шоколада, но он был рад согласиться и выйти из зоны внимания Лайна.

Рука Лайна двигалась церемониально, когда тот записывал имя Губера.

- Хартнет?

- Да.

- Джонсон?

- Почему бы нет?

Лайн принял маленький намек Джонсона, как издевательство, потому что тот был в изумительном настроении. Губер подумал, почему бы и ему снова не быть в таком же настроении, как и у Джонсона. И он удивился. Почему его так угнетала акция, связанная с комнатой №19? Было ли это разрушением? Главное, что столы и стулья были снова собраны в тот же день. Лайн с целью наказания решил возложить эту работу на выбранных им учеников школы, но это принесло обратный эффект. Каждый винтик, каждая деталь от стула или стола напоминала им о ночной диверсии, и они даже добровольно и с удовольствием согласились участвовать в сборке мебели. Так, где же страшная вина? В том, что Брат Юджин был так расстроен? Очевидно. Когда бы Губер не проходил мимо комнаты №19, он не мог удержаться, чтобы в нее не заглянуть.

Конечно же, класс Брата Юджина уже никогда не примет свой прежний вид. Мебель снаружи потрескалась и поцарапалась, и, казалось, что все снова без предупреждения готово развалиться на мелкие части. Разные учителя, пользующиеся этой комнатой, чувствовали себя в ней неуверенно, в ожидании очередного коллапса. Однажды кто-то из учеников посреди урока уронил на пол книгу, чтобы посмотреть, как учитель начнет трястись в панике.

Погруженный в свои мысли, Губер не заметил, как страшная тишина снова накрыла помещение класса. Но он ощутил ее давление, когда оглянулся и снова увидел лицо Брата Лайна, на которое возвратилась все та же привычная всем бледность, а в блестящих глазах снова заиграли солнечные потруберанцы.

- Рено?

Тишина продолжилась.

Губер повернул голову в сторону Джерри. Он сидел через три стола где-то в стороне. Тот сидел твердо. Локти лежали на столе. Он смотрел в пустоту, расстелившуюся где-то перед ним, словно был в трансе.

- Рено, ты здесь, или нет? — спросил Лайн, пытаясь обратить момент в шутку. Но его работа имела отрицательный результат. Никто даже не улыбнулся.

- Последним был назван Рено.

- Нет, — сказал Джерри.

Губеру показалось, что он ослышался. Джерри сказал это так тихо, лишь шевеля губами, что его ответ показался невнятным даже в этой мертвой тишине.

- Что? — полетело от Лайна.

- Нет.

Сконфузившись, кто-то усмехнулся. Это лишь значило, что затянувшаяся рутина на чем-то переломилась.

- Ты говоришь «нет», Рено? — спросил Брат Лайн уже раздраженным голосом.

- Да.

- Да, что?

Перемена характера смеха в помещении класса. Хихиканье, неизвестно откуда и фырканье – реакция класса на внезапную перемену атмосферы, что бывало очень редко.

- Надо мне немного разъяснить, Рено, — сказал Брат Лайн, и его голос снова взял под контроль ситуацию в классе. — Я назвал твое имя. Твоя реакция может быть любой: «да» или «нет». «Да» подразумевает, что ты, как и каждый другой учащийся этой школы, согласен продать обязательное количество шоколада – в этом ящике пятьдесят коробок. «Нет» - и надо отметить, что распродажа сугубо добровольна, «Тринити» никого из вас не принуждает участвовать против вашего желания, это большая честь «Тринити» - «нет», подразумевает нежелание продавать шоколад, отказ от участия. Теперь, каков же твой ответ? Да или нет?

- Нет.

Губер уставился на Джерри в неверии. Был ли это тот Джерри Рено, который всегда выглядел немного озабоченным, немного неуверенным в себе, даже когда провел замечательный пасс, он всегда выглядел несколько смущенно – нужен ли был ему этот вызов Брату Лайну? Не только ему, но и традиции «Тринити»? Тогда, глядя на Лайна, Губер видел его словно на карточке фирмы «ТехниКолор»: прилив крови к его щекам, мокрые глаза, словно препарат в лабораторной мензуре. Наконец, Брат Лайн наклонил голову, карандаш заплясал в его руке, когда он делал какие-то жуткие пометки напротив имени Джерри.

Тишина, воцарившаяся в классе, была ни на что непохожа. Губер никогда такого раньше не слышал. Оглушающая, мрачная и удушающая.

- Сантусси? — назвал Лайн задавленным голосом, хоть и стремящимся придти в норму.

- Да.

Лайн поднял глаза, улыбаясь Стантусси, сверкая приливом крови к его щекам. Его улыбка напомнила ту, что на безжизненных лицах биржевых игроков.

- Тейсир?

- Да.

- Вильямс?

- Да.

Вильямс был последним. В классе не было никого, чья фамилия начиналась бы на X, Y или Z. «Да» Вильямса зависло в воздухе. Больше никто ни на кого не смотрел.